Как нелегальный иммигрант заработал сотни миллионов долларов, подделывая вино

Из бургундских вин он больше всего любил Domaine de la Romanée-Conti, самую знаменитую винодельню самого престижного винного региона в мире. Когда в его личном погребе собрались десятки бутылок этого домена, он получил прозвище «Доктор Конти».

Через несколько лет, когда Руди уже хорошо знали в винных кругах как крупного и понимающего покупателя, он начал продавать бутылки из своей коллекции на аукционах.

Сомнения в подлинности его вин возникали с самого начала. Первой Курниавана заподозрила Морин Дауни — «винный детектив», специалист по проверке происхождения вин. В 2002 году она работала в одном из аукционных домов и вернула Руди ящик старого бордо. Эксперт обнаружила, что бутылки одного из самых известных и рейтинговых бордо, того самого Pétrus, слишком легкие: до того как была обнаружена связь между углеродным следом товара и весом его упаковки, основательные тяжелые бутылки являлись почти обязательным условием для лучших вин. Через пару месяцев Морин нашла отвергнутый ею ящик в каталоге другого аукциона и поняла, что ее подозрения никто не воспринял всерьез.

В 2000-х американский и мировой рынок коллекционных вин рос как на дрожжах: в 2000 году оборот всех мировых аукционов составил $92 млн, в 2011 — уже $478 млн. Руди поймал момент, когда цены на бордо и бургундские начали стремиться к бесконечности, а на рынок вышли новые покупатели: первые китайские миллионеры, калифорнийские «компьютерные мальчики», заработавшие миллионы на доткомах, и управляющие пятизвездочных азиатских отелей. По сравнению с наследниками «старых денег», они не так хорошо разбирались в редких винах, но готовы были покупать винные «голубые фишки» за любые суммы. Ну как не обдурить таких коллекционеров на старом бордо, которое они не то что не пробовали, но зачастую даже не видели никогда?

Курниаван поймал момент, когда цены на старые вина стремились к бесконечности, а на рынок вышли неопытные обладатели «новых денег»

Мало кому из богатых людей хочется выглядеть легковерными глупцами — и это также сыграло Курниавану на руку. Когда его афера вскрылась, далеко не все его покупатели обратились в суд: многие предпочли молча оставить бутылки у себя. Возможно, позже эти поддельные вина были проданы таким же обеспеченным, но не слишком осведомленным коллекционерам.

«Дешевое вместо дорогого»

Дорогое вино текущего урожая разбавляют чем-то подешевле. Иногда вино, заявленное на бутылке, полностью заменяется другим.

Такое мошенничество происходит регулярно, но так же регулярно и обнаруживается. Обычно этим способом подделывают относительно распространенные и не слишком дорогие вина, поэтому несложно взять пару бутылок и отдать на анализ эксперту по данной категории вин. Во многих случаях подмена определяется на вкус.

«Новое вино в старые меха»

В бутылки от настоящих, раритетных, но давно выпитых вин заливают что-то другое, старательно имитируют капсулу и пробку и выпускают в продажу.

Схема построена на том, что в мире не так много специалистов, которые регулярно пробуют вина старше 20 — 30 лет и в состоянии оценить их подлинность. Кроме того, в зависимости от условий хранения, две бутылки одного и того же вина, которые в возрасте пяти лет были идентичны по аромату и вкусу, со временем могут начать отличаться друг от друга — и чем старше вино, тем эта разница может быть ощутимее.

Большая часть подделок Курниавана — как раз из этой категории. Известно, что Руди просил рестораны отдавать ему пустые бутылки после всех дегустаций старых вин, в которых он участвовал.

Гений Курниавана состоял не только в том, что он умел изобразить похожую бутылку: по свидетельствам авторитетных экспертов, он и вина умел «изображать» очень похоже. Из более дешевых старых и молодых вин он собирал пазл похожих вкусов и ароматов, основываясь на своей феноменальной памяти и внушительном дегустаторском опыте (его личный погреб насчитывал более 5 000 бутылок, и вот они были оригиналами лучших и редчайших вин мира).

Чтобы его «старые бургундские» были похожи на настоящие, он, например, скупал сотнями бутылки действительно старого бургундского. Только выбирал вина не великих доменов, а негоциантские — так называют продукцию крупных компаний, которые приобретают виноград и вино у мелких виноделен и потом бутилируют под своими марками. Такие старые винтажи часто стоят гораздо дешевле, но через 50 лет могут запутать даже экспертов.

«Единороги»

Мошенники «изобретают» вина, которые в реальности никогда не производились.

В Бургундии, на которой специализировался Курниаван, сотни виноделен, и у каждой своя запутанная история. Какие-то вина с прекрасного виноградника домен мог долгое время продавать негоциантам, чтобы те выпускали его под своим именем, прежде чем владельцы решили делать это вино под собственной этикеткой. Какие-то дома приобрели участки на знаменитых виноградниках гран крю не так давно, и история их вин гораздо короче, чем может казаться.

В Бордо с этикетками попроще: до 1990-х годов почти у всех шато было либо одно вино, либо два. Первое именовали по названию шато, второе — как-нибудь более фантазийно.

Но и тут есть свои тонкости, например объем бутылок. У коллекционеров очень ценятся большие форматы: магнумы (1,5 л) и жеробоамы (3 л). Дело в том, что в них вино стареет лучше. Сегодня все винодельни это знают и выпускают их довольно много, но до 1970-х магнумы были не так распространены, так что среди подделок регулярно встречаются магнумы-«единороги»: вино этого года и хозяйства существуют, но в магнумы оно не разливалось вообще либо их было так мало, что судьба каждого хорошо известна владельцам винодельни.

Когда Курниаван занялся созданием несуществующих вин, он и погорел, ведь можно было даже не проверять содержимое бутылки: виноделы отлично знают, что они делали, а что нет. Одним из доказательств на суде был магнум все того же Pétrus 1921 года: в том году там вообще не делали магнумы.

В 2008 году на аукцион старых бургундских вин в нью-йоркском ресторане Cru прилетел Лоран Понсо, владелец известного бургундского дома, чтобы отозвать вина своего домена. Ему написал знакомый коллекционер, у которого некоторые позиции в каталоге вызывали сомнения. У Понсо они сомнений не вызвали: он точно знал, что его дом такие вина не производил — это были чистые «единороги». В частности, на аукцион было выставлено гран крю (высшая ступень классифицикации Бургундии) Domaine Ponsot Clos de la Roche 1929, а дедушка Лорана Понсо начал бутилировать вина с этого виноградника только в 1934 году. Тридцать восемь бутылок другого гран крю, Domaine Ponsot Clos Saint-Denis, были представлены в диапазоне винтажей от 1945 до 1971 года, а его начали выпускать в 1984-м.

Вина Понсо с аукциона сняли, но остальные, тем не менее, были проданы. Курниаван уклончиво отвечал на вопросы, откуда он взял эти бутылки. Редактор крупнейшего американского винного журнала Wine Spectator Питер Хеллман был на аукционе и попросил у Курниавана комментарий. Тот ответил: «Мы постараемся разобраться и все исправить, но это же бургундское, такое бывает». Что именно бывает, Курниаван не уточнил.

«Мы постараемся разобраться и все исправить, но это же бургундское, такое бывает»

Тем временем вопросов у коллекционеров возникало все больше. Один из них, миллиардер Билл Кох, в 2009 году подал на Курниавана в суд за «сознательную продажу подделок» как через аукционы, так и частным порядком. Для обоснования иска Кох нанял частного детектива, который собрал мощный корпус доказательств: счета, свидетелей, переписку и так далее. Кроме того, детектив Коха обнаружил, что на самом деле подозреваемого зовут Чень Ван Уан, а «Руди Курниаван» — это соединение имен двух знаменитых индонезийских игроков в бадминтон. Всю эту информацию передали в ФБР.

В 2012 году, после долгих разбирательств, ФБР арестовало Курниавана и провело обыск у него дома. Там они нашли сотни пустых бутылок, этикеток, капсул, пробок, печатей с винтажами и, собственно, вин, которые Курниаван разливал под другими названиями. На этикетках некоторых бутылок калифорнийских каберне совиньон и мерло ручкой были написаны заметки, на какие бордоские вина они похожи. Все обнаруженные при обыске поддельные вина были торжественно уничтожены службой маршалов в окружении фотокорреспондентов. В декабре 2013 года суд признал Курниавана виновным в изготовлении и продаже подделок, а также в финансовых махинациях и назначил ему 10-летний срок заключения. Таким образом, Курниаван стал первым человеком, которого в США осудили за подделку коллекционных вин. С учетом времени, которое он провел за решеткой в ожидании суда, и хорошего поведения в тюрьме, в ноябре 2020-го его выпустили условно-досрочно.

Кроме тюремного срока, Курниаван должен был выплатить ущерб Биллу Коху ($3 млн), правительству США (около $20 млн) и еще нескольким людям. Курниаван не заплатил ничего, признав себя банкротом.

Правительство США получило часть того, что ему причиталось, от продажи имущества: ламборгини, мерседеса, дорогих часов и личной винной коллекции, которую эксперты признали настоящей.

Кох не получил ни цента, и те, кто хорошо его знают (и называют беспощадным), уверены, что он не оставит Курниавана в покое, где бы тот ни находился.

Части головоломки

Руди Курниаван был признан виновным и понес наказание. Но многие считают не вполне правильным то, что Руди отправился на скамью подсудимых в одиночестве. Очевидно, что такая огромная империя подделок не могла бы годами функционировать сама по себе.

Курниаван остался должен по кредиту аукционному дому Acker Merrall миллионы долларов. Но почему крупная компания одолжила такую сумму индонезийцу, который был известен только тем, что покупает дорогие вина на деньги непонятного происхождения? Он попросил кредит через полгода после того, как его вина продали за $35 млн, — куда в таком случае делись все деньги?

Курниаван гениально воссоздавал сами вина, но подделка этикеток, капсул и прочего — это кропотливая работа, которой не мог подолгу заниматься светский лев, пропадавший на винных ужинах. Так кто же ему помогал? Как вообще такую аферу смог в одиночку провернуть настолько легкомысленный человек, державший все эти поддельные этикетки и пробки у себя дома и разливавший «романе-конти» на собственной кухне?

Морин Дауни в интервью SWN в 2019 году говорила: «Главный секрет долгой успешности Курниавана в том, что его деятельность была на руку всем участникам цепочки продаж. Аукционные дома год за годом били рекорды: только за один аукцион в октябре 2006-го Acker Merrall & Condit выручили $24 685 593. Винные критики получали от Руди приглашения на дегустации легендарных вин, журналистам и коллекционерам он отправлял коллекционные бутылки на дни рождения. И даже сами виноделы сквозь пальцы смотрели на подделки их вин: пусть безумные американцы платят баснословные деньги за старые года — это позволит поднять цены на текущие винтажи».

«Деятельность Курниавана была на руку всем участникам цепочки продаж»

Удивительные совпадения

Через три недели после того как Курниаван вышел на свободу, гонконгский аукцион Bonhams отозвал с торгов «для более подробного изучения» целую винную коллекцию из 607 лотов. Вина вроде бы принадлежали сингапурскому коллекционеру Уильяму Джиау, описывались как «одна из наиболее энциклопедичных коллекций Азии» и предварительно оценивались в два миллиона евро. Дон Корнелл из клуба винных следопытов-любителей Wine Berserkers, внесший немалый вклад в разоблачение Руди, отметил, что, если бы коллекция вышла на торги, это был бы «самый изобилующий подделками аукцион со времен продажи коллекций Курниавана в 2006 году». А представленное в каталоге Chateau L’Eglise Clinet 1947 года он и вовсе считает созданием самого Курниавана, поскольку в подделке этикетки чувствуется его почерк.

Руди Курниаван ждет депортации в Гонконг, где живет его брат. Морин Дауни, Дон Корнелл и другие специалисты полагают, что Руди спрятал и деньги, и часть своей подлинной винной коллекции как раз где-то в Азии. По мнению экспертов, все участники его операций по-прежнему на свободе. Так что американский прокурор, на суде говоривший о «десятилетиях ущерба от махинаций», мог быть прав дважды.

По мнению экспертов, все сообщники Курниавана по-прежнему на свободе

Бутылки Курниавана еще долгие годы будут всплывать то тут, то там. Но, скорее всего, этим дело не ограничится, и хорошо работающая машина будет запущена снова, просто в другой стране. Для коллекционеров и аукционных домов это означает усиленный контроль за провенансом бутылок, особенно из азиатских коллекций. Для ученых — возможные гранты на технологии подтверждения аутентичности старых вин. Для ресторанов, особенно в Азии, — закрепление практики в присутствии клиентов сразу разбивать опустошенные бутылки из-под редких вин, чтобы их нельзя было повторно использовать. Для обычных любителей вина это не значит ничего, но сериал мы бы все-таки посмотрели.