На кухне у художницы Ксении Стойлик и дизайнера Артура Еремеева

Про балкон и живность

Ксения: У нас на кухне балкон, где все время тусуются голуби.

Артур: До этого было гораздо лучше — тут жила белка. Прошлой весной она на наших глазах вырастила трех бельчат. На балконе одна стена из ОСП, и в ней есть щель сантиметров в двадцать. Она где-то там устроила гнездо. Как-то в конце мая смотрю — бельчата…

Ксения: У нас прямо появился свой телик на балконе. Она была мать-одиночка, но, возможно, отец просто не жил с ними.

Артур: Бельчата так носились! Я все боялся, что они упадут. Иногда они действительно срывались с балкона, но не разбивались — цеплялись за дерево.

Они дрались между собой, и вдруг один прямо — бах! — падает! У меня аж сердце замерло. Я сидел, пил чаек, а он — раз! Но потом зацепился, отряхнулся — и обратно.

Артур: Пока были белки, голуби не появлялись — только синички, которых мы подкармливали. Но прилетели голуби, синичек прогнали.

Ксения: Я подвешиваю еду на веревочку, чтобы доставалась только синичкам, но голуби упорно пытаются ее сожрать. Они видят, что она висит, не могут ее достать, но все равно продолжают прилетать.

Артур: Еще у нас тут есть горшок. Мы подумали, что там два голубя собираются свить гнездо. Но оказалось, они просто грелись.

Ксения: Кстати, есть еще история про голубя. Летом у нас была открыта дверь на балкон. Я сижу за компом — и тут слышу шум: кто-то хрустит кошачьим кормом. Я поворачиваюсь — кот сидит рядом со мной. Мы с ним идем на кухню, а там голубь ест его корм. Я начала выгонять голубя, а он даже не вылетел — пешком вышел.

Артур: Кот любит ходить на балкон. Он там тусуется, проветривается. Но он пугливый, так что с голубями не дерется — когда они прилетают, убегает.

Тогда мы ставим у окна табуретку — он машет на окно лапой, орет, что там голубь или синичка. Открываешь ему дверь — а он такой: «Нет, спасибо».

Про ремонт

Ксения: Мы с родителями жили в этой квартире в моем раннем детстве. Когда мне было где-то четыре года, уехали, и я сюда вернулась уже взрослой.

Здесь была мебель из ДСП, везде какие-то шкафы. Все более-менее ценное мы отвезли на дачу, а остальное я выбросила. И начала делать ремонт из разряда «красиво, но бюджетно».

В каких-то моментах, с которыми я сама не справлялась, мне помогал строитель — например, выровнять потолок, положить ламинат. А вот стены, пол и двери красила своими силами.

Менять на кухне плитку не хотелось, но она была ужасного цвета и с рисунком. И я ее просто покрасила сверху в серый. Это специальная краска для бетона — суперпрочная, но очень вонючая.

Мы с Артуром познакомились в разгар моего ремонта, и он сразу подключился, полочки начал вешать.

Артур: Мы решили оставить родные окна 1972 года и их отреставрировать. Идея заключалась в том, чтобы сохранить аутентичность. С них сняли старое покрытие, зашпаклевали, покрасили, но не очень аккуратно, я это все буду доделывать. Тем не менее окна перестали продуваться и сохранили первоначальный вид.

Ксения: Мы вообще противники пластиковых окон. У них широкие перегородки, они съедают больше света. И вообще, это же нерационально — менять дерево на пластик. Дерево можно реставрировать раз в десять лет, и так до бесконечности. А у пластика есть свой срок годности: он желтеет, рассыхается, трескается. Плюс пластик будто бы закупоривает квартиру.

Ксения: Пока я здесь жила одна, у меня вместо стола была барная стойка. Когда мы Артуром через какое-то время съехались, она оказалась вообще не к месту: мы вдвоем сидели, смотрели в стену — это было тупо, так что мы просто шли в комнату и ели на диване за компом.

Стало понятно, что кухню нужно переоборудовать, искать стол, но мы долго это всё откладывали. В итоге наша перестановка началась с буфета.

Про буфет

Ксения: Как-то раз мы поехали на барахолку в Новоподрезково. Ничего не планировали там покупать, но вдруг увидели идеальный буфет — по крайней мере, мне он очень понравился.

Поскольку я в нашей семье отвечаю за импульсивные решения, я сказала: «Артур, давай его купим прямо сейчас». Он ответил: «Нет, сначала нужно все измерить, решить, зачем он нам нужен, все продумать», — и мы сошлись на этом. Обмерили буфет на барахолке, приехали домой и поняли, что он идеально встает. Артур согласился его взять. Но барахолка работает только по выходным, поэтому пришлось ждать неделю.

Артур меня успокаивал: «Кому нужен этот буфет, никто его не купит». И вот мы приезжаем в Новоподрезково, и нам говорят, что буфет забрали час назад. Я так расстроилась, что расплакалась! Артур снова начал меня успокаивать: «Ничего страшного, мы найдем на „Авито“ точно такой же». Но оказалось, что эти деревенские буфеты — они как снежинки. Каждый из них уникален.

«Деревенские буфеты — как снежинки»

Артур: Мы попросили приехать друга, но все равно не смогли сдвинуть буфет с места пришлось звать еще дворника. Втроем еле дотащили — в лифт наша покупка, естественно, не поместилась.

Ксения: Я потом позвонила этой женщине, поблагодарила ее за буфет. Она очень удивилась, что мы аж в Москву его увезли, долго не могла понять зачем.

Оказалось, буфет из Мологи — это город, который затопили во времена СССР, чтобы сделать Рыбинское водохранилище. Его потихоньку затапливали несколько лет, люди постепенно оттуда уезжали. Там до сих пор проходят экскурсии на теплоходиках — под водой видно мощенные брусчаткой улицы, дома. Так вот этот буфет оттуда.

Артур: Это конец XIX — начало XX века.

Ксения: Изначально буфет был темно-бордовый, пошарпанный. Его когда-то прямо поверх ручек и петель тяп-ляп покрасили, внутри обклеили обоями. Мы их слоями снимали, и в самом низу оказались страницы дореволюционного издания «Мёртвых душ» Гоголя.

Артур: Тут есть удобный откидной столик. Можно что-то поставить, нарезать.

Ксения: У нас здесь кот постоянно сидит, это его локация.

Артур: На реставрацию ушло месяца четыре, но я ею занимался не каждый день, в свободное время. Снимал обои, красил, чинил ящики. Пытался выпрямить эти дверцы — они еще сильнее были винтом. Я их начал выпрямлять, но у меня так и не получилось выпрямить до конца.

Ксения: А изготовление новой дверцы стоило бы, как доставка всего буфета из Рыбинска.

Артур: Но с этим мы смирились — ничего страшного.

Реставрация — это мое хобби. Друзья уже много раз обращались, но я отказываю, потому что не профессионал в этом. Я профессионал в дизайне, а это — так, для себя.

Про советскую бытовую технику

Артур: Чайник у нас непростой: это первая модель электрического чайника, выпущенная в СССР.

Ксения: Такой же был в фильме «Я шагаю по Москве».

Артур: С точки зрения дизайна, он, конечно, очень крут.

Он адски долго греет, минут двадцать, зато очень долго сохраняет тепло. Как поезд, который медленно разгоняется и медленно тормозит.

Ксения: Еще у нас есть бутербродница 1952 года. Я в ней хлеб подогреваю почти каждый день.

Артур: Что интересно про эти бутербродницы: их производят до сих пор, и дизайн не очень-то сильно изменился.

Ксения: Вообще изначально это вафельница. Но я боюсь в нее тесто заливать: мне кажется, что всё прилипнет.

Ксения: Холодильник — тоже раритет: он 1973 года. Мы его любим, потому что он красивый и не слишком высокий. Но вообще его пора менять: он уже не очень хорошо работает. Мы думали починить его, но это стоит столько же, сколько новый купить. Так что пока сомневаемся.

Про хранение и кухонную мебель

Ксения: Крупы, которые мы используем каждый день, хранятся на стеллаже. В буфете — чаи, запасы круп и разная утварь, которой мы пользуемся нечасто. А вот привычных кухонных шкафчиков у нас нет.

Артур: Готовые кухни — это все-таки некий уход от индивидуальности. В такой мебели как будто нет души. Суть всегда одна: рабочая поверхность с ящиками плюс верхний уровень с полками. Приходишь в гости — и везде видишь примерно одну и ту же картину.

Про штуки и «Авито»

Ксения: Бо́льшую часть вещей мы находим на «Авито». Для меня зависать там — это отдельный релакс. Я ввожу, например, «старинная мебель» в поиске и просто сижу, листаю, рассматриваю мебель, что-нибудь добавляю в «Избранное», хотя и не планирую покупать. Для меня это как собирательство.

Артур: Мы не преследуем какую-то конкретную эпоху, скорее просто ищем красоту в вещах.

Ксения: Но больше всего нравится именно российский винтаж: как дореволюционный, так и советский. Мы живем в советском доме 70-х годов, соответственно, здесь идеально будет смотреться мебель тех лет.

Шкафчик

Артур: Когда-то это были часы. К нам они попали в ужаснейшем состоянии. Мужчина, который объявление разместил, написал: «Шкафчик, часть деталей — от буфета либо серванта». И мне сначала тоже так показалось. А когда покупал, увидел отверстие внизу. Подумал, что это очень похоже на каркас от старинных часов с маятником. Уже потом мои друзья подтвердили мою догадку. В итоге я сделал вот такую полочку для «праздничных» бокалов и фужеров.

Лампа

Артур: Я давно хотел такую лампу — типа пантографа, чтобы она могла двигаться. И вот мы нашли на «Авито» идеальную. Это лампа из военного кунга. Там эта штука была внутри. Тут есть вот такой тумблер.

Она сделана под лампу с автомобильным патроном на 21 вольт. Я купил такую, все окей, провод установил — не вопрос. Но мне нужен был адаптер на 21 вольт. Я все обыскал, ездил даже на Митинский рынок, ездил в «Электромонтаж» — нигде нет. Продают большие трансформаторы, а маленьких адаптеров не найдешь. Пришлось менять всё внутри. Поставил, по-моему, Е14. Вроде нормально, держится. Я не хотел яркую лампочку и в итоге взял от холодильника — она оранжевая, дает мало света и вечером создает приятное освещение.

Зеркало

Ксения: Зеркало началось с рамы — она из Владимирской области, еще довоенная.

Артур: Здорово, что здесь есть такие же элементы в орнаменте, как на шкафчике.

Рама изначально была покрыта коричневым лаком, а потом ее покрасили в синий. Краска за долгие годы облупилась, и появился естественный эффект некой патины.

Ксения: А зеркало мы просто нашли рядом с домом, его кто-то выбросил.

Бутылочки

Ксения: Это моя коллекция! Она началась с двух самых маленьких бутылочек, я купила их на барахолке. Еще тут есть барселонская бутылочка из-под минеральной воды, берлинская из-под одеколона, российская дореволюционная из-под лекарств, советская из-под пива «Тверь». Современных тут две — одна из-под кока-колы, другая — из-под пива Lucky Buddha.

Про олимпийских мишек

Ксения: Наклейка на двери — это моего папы. Он работал логистом на Олимпийских играх: организовывал рейсы для зарубежных спортсменов, трансферы.

Артур: Они суперценные. Думаю, их была тысяча штук на всю страну.

Ксения: Я вообще очень люблю олимпийского Мишку, а тут недавно увидела на «Авито» советскую формочку для печенья — купила сразу же.

Она работает так: внутрь закладывается песочное тесто, потом ее надо держать над конфоркой и переворачивать, пока печенье со всех сторон не пропечется. Это долгий процесс: на двух мишек уходит минут десять. Но раз купила, надо пользоваться!

Про готовку

Артур: Мы с Ксюшей оба работаем из дома, поэтому можем много готовить. И мы всегда вместе завтракаем. Обычно делаем кускус, гречку. Ксюша любит с овощами, а я больше люблю с молоком. Каши она ест с яблоком, а я — с бананом, арахисовой пастой и корицей.

Ксения: Кстати, мы вегетарианцы.

Артур: Мы никогда мясо не любили, поэтому отход от него прошел незаметно и особо на жизнь не повлиял.

Ксения: А у меня вообще папа был вегетарианцем. Он в советское время занимался йогой, отказался от мяса и алкоголя. Поэтому, когда я перестала есть мясо, не почувствовала какого-то большого лишения.

Артур: Мне очень нравится готовить, я люблю делать всякие индийские блюда, например сабджи махараджа — это овощное рагу.

Ксения: Там картошка, овощи и мягкий белый сыр.

Артур: Плюс очень много специй. Суперсытно, вкусно и очень приятный аромат. Или вот шахи панир — там помидоры, сметана и тоже мягкий белый сыр. Получается такой соус, его можно, как вариант, с рисом или макаронами перемешивать — получается обалденно.

Ксения: Артур готовит обеды, а я больше по сладкому. Например, делаю сырники по маминому рецепту.

Артур: Я страшный любитель сырников — везде их перепробовал, в разных кафе, ресторанах, в гостях — и, по моей объективно-субъективной оценке, Ксюшины сырники — самые лучшие.

Ксения: А вот пеку я нечасто. Но одно из фирменных блюд — это веганские брауни. Там кокосовое масло, вместо яиц — банан, вместо обычной муки — молотая овсянка, еще пару ложек какао и много молотых орехов.

Про уборку

Ксения: У меня пунктик насчет чистоты. Раньше, пока Артур работал в офисе, я постоянно мыла посуду — и получалось, что этим занимаюсь только я. Мы думали, как это разрулить, и теперь у нас такая система: мы моем посуду, протираем стол и рабочие поверхности по очереди, через день. А если ты проштрафился, то моешь всё за два дня.

Пылесошу я раз в неделю, но мне очень нравится это делать, так что я могу и чаще. У нас просто пылесос появился относительно недавно, и я пока еще в эйфории.

Артур: До этого мы просто пол подметали и мыли. Нам нужен был пылесос, но мы долго не могли придумать, куда его ставить, — места в квартире маловато. Наконец нашли.

Про растения

Ксения: Я начала много всего выращивать, когда переехала в эту квартиру. Раньше я жила высоко, окна были на юг — там у меня все горело, выживали только кактусы, и то не каждый. Думала, что я просто садовод-неудачник. А потом переехала сюда — и все стало получаться. Здесь юго-западная сторона, четвертый этаж — идеально для растений.

Полив занимает всего полчаса раз в неделю, а вот какая-нибудь пересадка, подкормка — это мероприятие на весь день. Но в карантин я кайфовала, занимаясь этим. Это такая медитация, чтобы отвлечься от внешнего мира.

В 2020 году у меня впервые получилось прорастить авокадо. Секрет в том, что их нужно проращивать весной и счищать с косточки кожицу. Первые уже пересадила в горшок.

Вообще авокадо — это, конечно, малоперспективное растение. В конечном счете оно все равно умрет, потому что это дерево, а квартира — неестественные для него условия. Пока они просто в воде тусуются, им нормально. Но тот авокадо, который я в землю посадила, уже плоховато себя чувствует.